 |
По популярности этот музыкальный жанр занимает далеко не первое место. Скромность выразительных средств, а также приписываемый жанру мелодраматизм побуждают многих относить романс к милым безделушкам жизни. Но тот, кто слышал записи романсов в исполнении Александра Вертинского, Тамары Церетели, Изабеллы Юрьевой, кто был на концертах Нани Брегвадзе, Валерия Агафонова, тот знает, какое поистине магическое воздействие оказывают на слушателя эти музыкальные «безделицы». Производимый ими эффект, пожалуй, можно назвать духовным очищением. Слушаем романс – и в душе, вдруг, начинает звучать давно забытая струна, вызывающая какое-то щемящее чувство. В нем и сладость воспоминаний, и горечь потери, и робость надежды, и тревога за обретенное счастье… Призрачный мир, в который романс погружает слушателя, держит его, как своего пленника, еще долго после того, как умолкла музыка. В чем секрет этой магии?.. В том, что романс обращен не к публике, а к каждому. Его можно донести только от сердца к сердцу, потому-то исполнитель романса должен обладать особым мастерством, особой чуткостью. Чуть не та интонация – и все потеряно: все – фальшь, дешевка, примитив. И наоборот, в исполнении великих мастеров романса вроде бы эфемерная песенка способна обрести вовсе не свойственный ей масштаб исповеди, трагического признания. Романс – это прикосновение. Он – как медальон, в котором хранится самое сокровенное: фотография, локон… Он откровенен и сдержан. Он открыт и целомудрен. И, конечно, он – не для всех: «Тот, у кого
нет музыки в душе, Классический или салонный,
городской или цыганский, романс – это
всегда искренность. Печаль ли по
несбыточному или отчаянность
самоотверженной любви, романтическая
мечта о неуловимом счастье или
сумеречное чувство одиночества, тоска
по покинутой родине или разлад с самим
собой – о чем бы ни пел истинный Мастер
романса, это будет прикосновение к душе
слушателя. Прикосновение, ответом на
которое непременно будет отзывчивость
на чужую боль и чужую радость, глубокое
сопереживание, а следовательно,
воспитание чувств…Наше время грешит
излишним рационализмом. Все чаще можно
наблюдать, как исчезают в общении людей
любые оттенки («избыточные») – те, что
способны делать наш мир богатым и
красочным: оттенки в словах, в жестах, в
интонациях, взглядах… Все становится
контрастным и предельно простым. Романс
– против упрощения человеческих
чувств. Он за теплоту и глубину
человеческих отношений, за сердечность.
Это не «наплыв нежных чувств»: тут вся
наука любви, вся ее драматургия, вся ее
философия. |
